| |
Ксения Щербино
La vie en tendresse
 Я же знала, что должен таиться какой-то
смысл в том, чтобы быть девушкой.
Смысл в том, что мужчины тоже прекрасны.
Ж. Жироду "Ундина"
Сонет к Е.И.
ты не попросишь.
я не останусь.
день продержаться, ночь продержаться,
после отпустит.
где-то в заморье, зачеловечье,
ты был мне мужем, ты был мне сыном,
я тебе жизнью, я тебе дочкой
это неправда. тоже неправда
кто из тумана выйдет с косою?
пусть уже выйдет.
Скрипка Энгра
и боль и дурь и скрипка энгра
на ней пиликает ребенок
светловолосый вологубый
и скрипка плачет как живая
как деревянная молчит
кто ты стремглав в меня вошедший
необратимой бренной болью
сквозные прорези оставив
в безмолвном дереве спины?
и блажь и ближь и безысходность
из тела женского во взрослом
и нежном возрасте. ребенок
что меж моих лопаток дремлет
и согревает и щекочет
мой напряженный позвоночник
а я не смею шевельнуться.
замри во мне последним звуком
неизвлеченным и увечным
беспомощным и бесполезным
не иссаднившим чьи-то пальцы
чтоб кто-нибудь играя после
тебя на странном инструменте
его как душу вызвал вынул
из хрупкого футляра тела
и душу новую вложил
и ты бы радовался смерти
как воздуху и возрожденью
как самой чистой из мелодий
как долгожданной глухоте
и наблюдал как сквозь прозрачный
телесный контур новый мальчик
во мне то молится то плачет
на твой болезненный мотив.
* * *
господь чаи гоняет в марте
в кафейне дикой на монмартре
он заряжает плоть солдата,
командует лениво - пли
бегите девки по колодцам
готовьтесь биться и колоться
кричать выкидывать коленца
я выхожу на раз-два-три
расставив руки как распятый
не спрятались - не виноватый
и лоб тоски, и лед спасенья
проломят страсти полыньи
и грудь сомнет пегас крылатый
и муза выйдет из ребра
и позовет на баррикады
и грянет грозное ура
появится робеспьерро
безглавый но с главой марата
тюльпанно вывернув нутро
распустятся на зев аорты,
и снова божии когорты
бьют в барабаны бытия
во славу плотского союза
любезный друг, так выпьем с блюза,
и ты, забавная моя
мартышка, материшься, муза
Канатоходец и дева
господи пощади пожалуйста канатоходца
в горле его колодцы когда он плачет
кольца когда смеется
в колодцы прыгают его девы
а в кольца - тигры
господи он такой красивый, пунктирный
на алом канате что замирает сердце
канат вымачиваю в крови, иначе он не удержится
а он идет по небу, меня кошмарит
бегу за ним по земле, держу за трико, как воздушный шарик,
вдруг он взлетит, упадет, убьется
а он смеется, кольца его колокольца
берет меня за руку и отпускает
хорошо хоть кровь у меня цепкая, держит его на канате
ночевать он будет в моей кровати,
метаться во сне.
боль отрастет щетиной,
с утра он будет колоться.
раскроет свои колодцы,
я обязательно прыгну.
La vie en grise
качается на желтом стуле
околомбиненный пьеро
и думает, что он на льдине
во глубине вселенских вод
куда судьба его несет?
он думает о коломбине
о коломбине нежной робкой
она мечтает жить в коробке
рассыпчатой китайской пудры
в коробке стенки из сатина
там ни пьеро ни арлекина
никто не лезет к ней с любовью
никто не сделает ей больно
и можно выспаться одной
"...и кружатся пылинки пудры
и все качается пьеро
и неуклюже нежно любит
и бережно целует в рот
под осторожный скрип кровати
и мне не будет больше больно
и мне не будет больше больно
и мне не будет больше больно
я буду спать и спать и спать и..."
заснул пьеро на желтой льдине
сердечко биться перестало
скатилась голова на грудь
как будто яблоко упало
он женится на коломбине
когда-нибудь когда-нибудь
Колыбельная для А.К.
тебе бы ездить на деревянной лошадке
в далекие страны в смешном полосатом камзоле
со шпорами, что щекочут твои сумасшедшие пятки
хочешь я стану оруженосцем, всегда веселым,
буду расчесывать хвост деревянной лошадке,
ставить заплатки на полосатом камзоле
и щекотать твои сумасшедшие пятки?
мимо смердящих чащ и смешных ущелий
мимо льняных метелей и туч печальных
мчится лошадка мягко как в колыбели
чадо качает, чудесное чадо качает,
грезятся чаду чудища, чащи, ущелья,
снятся ему метели, метлы и дали,
сладко пяткам его спать во мчащейся колыбели.
мне качать его странно, светло и сладко.
боже, храни его сон, не зови лошадку.
* * *
по кочечкам, по кочкам,
в ямку бух!
раз-два! теряю зрение и слух,
я постепенно обращаюсь в духа
с прозрачной раной на высоком лбу.
но жизнь не остановишь на скаку,
я бьюсь в ней, словно лебедь, рак и щука -
что так могу, и так еще могу -
я обретаю совершенство звука.
мой тихий ангел, слышишь, я пою?
Баллада для
смиренный обморок с утра
сердечный гололед
сиди со мной, сиди, герой
покуда спит твой враг
давным-давно в чужом краю
он видит сон о том, как ты
отправился домой
душа, сраженная тоской
но стойкая, как хмель
давным-давно в чужом краю
сиди со мной, вопи и вой
о том, что ты как все
слегка герой, слегка покой-
ник и влюблен
давным-давно в чужом краю
сиди со мной, сиди, герой
любовь мертва, но я
я буду ждать тебя, коль ты
отправишься на бой.
давным-давно в чужом краю
* * *
радуйся ладо ты меня не услышишь
сердце большая трубка большая губка
впитывает в себя соль собирает мусор
ходит себе словно ангел сквозь мясорубку
что тебе ладо? мне ничего не надо
нет ничего мне дороже тебя дороже
ладо лошадь в сердце моем шевелит губами
сахар жует и кунжут, которым ты ее кормишь
странная лошадь, знает, что значит страшно,
знает, что значит больно, прядет ушами.
радуйся ладо ты меня не увидишь
сердце большая трубка большая тряпка
выплачешься и выжмешь. и кажется легче.
Nostalgie
мой мир вооруженно-одинок
спаси, господь, он нежен и прекрасен
как сорванный искуственный цветок
все рыцари мои клубицы дыма
все рыцари мои все голубицы
и арлекины в шелковых трико
из треугольной черно-красной страсти
мой мир прекрасен бог он так прекрасен
так сумасшедше-нежно одинок
и я не знаю как мне жить в нем - сниться
кому-нибудь - я черная жилица
в чужом дому - так спляшем пегги спляшем
рождественский гусенок разукрашен
пока теснятся роланды у башен
неумолимо движется суок
по красной нити между этих строк
прямая будто стрелка часовая
мой мир неповторимо зазеркален
мой призрак восхитительно небален
мой мир вооруженно-одинок
Сонет к Д.В.
в невинном городе моем
где я и воин и покойник
гермафродит полубожок
где память рвется из ума
как изуродованный дольник
из нервной иноходи строк
где сердца сумрачный лесник
все долбит древесину ребер
надеясь выточить корабль
в котором боль пойдет на убыль
где мальчик поль то пел то плел
венки из клевера и плевел
то заходил по горло в пруд
где мальчик жюль то пил абсент
то жадно и по-детски плакал
и оба мучали меня
...мой ангел вспомни обо мне
даруй случайное прощенье...
Фан-Фан Тюльпан
спи мой милый мой неласковый
я умею уходить
в край рассеянный безрадостный
в край где птицы не поют
птицы гордые тяжелые
птицы знающие олово
нежеланности в груди
у монмартрской богоматери
буду я в ногах лежать
тот венок в руках держать
коий ангелы московские
над тобою понесут
если вдруг с венка охранного
алый розан упадет
значит я твоя немилая
где-то помню о тебе
страшно страшно мне безбожнице
попроситься во помощницы
к богородице непомнящей
дрогнет голос ли что молится
о возлюбленной твоей
знает дева богородица
что неправду говорю
ибо вянут нежно-белые
мной сплетенные венки
стынет кофе мною поданный
а когда все богу молятся
я по-русски говорю
если стебель пальцы колет мне
значит где-то мой несуженный
спрашивает обо мне
сколько я венков испортила
лепесками я засыпала
рю монмартр и рю лафит
что ты хочешь мой неласковый
что ты хочешь от меня?
ты придешь ко мне беспамятной
скажешь можно я печальная
буду плакать за тебя
скажешь страшно если молится
нелюбимый о тебе
я отдам тебе серебряный
свежесорванный тюльпан
это голос мой что сорван был
о тебе и о другой
отпусти меня возлюбленный
у монмартрской богоматери
отмолила я тебя
LiLi
здесь au claire de la lune
спит льняная кукла лили
с шестирукой серебристой
и на паучка похожей
дырочкой во лбу
снятся ей качели пчелы
жалящие лили в шелко-
вую щеку флюс надулся
как воздушный шар лиловый
баюшки-баю
как воздушный шар лилейный
в чьих боках прозрачных сытых
отражается весь мир:
лили, пчелы и качели
и еще янтарный месяц
подозрительно похожий
на бездомный пирожок
и еще щенок соседский
баюшки баю
здесь au claire de la lune
спит льняная кукла лили
я животик ей зашила
чтобы громко не урчал
в животе ее печальном
нынче боль моя ночует
я прижалась лбом горячим
мне не больно мне не больно
мне не спится с непривычки
|
|
|
|
