| |
Екатерина Ануфрикова
Современная сказка
Так о чем ты меня спрашивал? О богатырях? Ты ешь, ешь. Ложечка за маму, ложечка за папу.
Овсянка, конечно, вещь противная, мне самому не нравится. Но что делать, если мать ушла и строго-
настрого велела мне втиснуть в тебя эту овсянку. Ты ротик-то открывай, а о богатырях сейчас будет. Было
их семеро братьев, и все не женаты. А жили они в тереме в самой что ни на есть темной чаще, далеко в
лесу. Это значит, что жен им найти было негде, если только в город за женами ехать, но, с другой
стороны, какая же баба в такую глушь с ними поедет. Эх, не понять тебе этих проблем, мал еще, а рот ты
открывай, все равно тебе от овсянки никуда не деться. И вот, жили они, не тужили - если только по бабам
тужили немного, но тут уж ничего не поделаешь, рубили себе свой лес. Зачем рубили? Ну они вроде как
дровосеки были - а чем им еще заниматься? Ну, на охоту еще ходили, чтобы кушать чего было. Поле у них,
пожалуй, еще пшеничное было - хлеб-то им нужен. А значит, и мельница должна была быть, чтобы зерно в
муку перемалывать. То есть, были они немного мельники, немного дровосеки, немного охотники - в
общем, богатыри на все руки. А кашу обратно в тарелку не плюй - тебе же это потом обратно в себя
впихивать. Вот богатыри бы так не поступили! Эй, куда пополз! Сказка только начинается, а овсянки еще -
полная тарелка. Вот так: садись и слушай дальше. И вот однажды в их избушку в чаще леса забрела
царевна. Выгнала ее злая мачеха из дворца, вот она в лесу и заблудилась. Уже было помирать собралась, да
только глядит - терем. Дай, думает, зайду, с голоду, глядишь, не помру, волки не съедят. Да нет, не
Белоснежка. Не гномы, а богатыри. Гномы - это у буржуев, а у нас - богатыри. Каша холодная? А кто
виноват? Подожди, сейчас разогрею. Вот, заходит она в терем, а там - холостяцкое жилище. Ну,
холостяцкое - значит, нормальное. То есть, это не то, что у нас в доме происходит - только я свои бумаги
на стол выложу, как их твоя мать сразу же убирает - да так запрячет, что пиши пропало, месяцами их
потом найти невозможно. Или, опять же, носки мои - не зря я их вечером под кровать складываю - я их,
может быть, с утра одеть собираюсь... так нет же: с утра как шаром покати, никаких тебе носок - ни
грязных, ни чистых. Грязные, видите ли, пахнут, а чистых нет просто потому, что руки до стирки не
дошли... Словом, холостяцкое жилище - это там, где все в порядке. В смысле, конечно, с точки зрения
женщины - беспорядок, а с точки зрения мужчины - это когда каждая вещь лежит на своем месте. И вот,
вошла эта царевна в терем, а там... подожди, каша готова. Теперь ложку в руки и - вперед!...а
там...беспорядок. Ну она сразу, конечно же, давай убираться, как наша мама - все так по местам разложила,
что бедные богатыри еще семь лет разобраться не могли, где что лежит. Правда, посуду им помыла,
которая мылась, дай Бог, что раз в год, а то и реже. Обед приготовила. Он у нее, конечно же, пригорел -
все-таки как-никак царская дочка, а не какая-нибудь кухарка. В общем, возвращаются семь богатырей из
леса, где они целый день деревья валили, голодные - жуть, а из терема гарью несет. Да еще и свет в окошке
горит. Перепугались до смерти, друг друга пересчитали - все семеро на месте, а это значит, что соседская
ведьма Авдотья Никитична пожаловала. Она к ним иногда забредала на огонек. Ну, расстроились
богатыри, хотели уж было обратно в лес заворачивать. Почему? Да не любили они ее. Баба уж больно
ненасытная была - к утру ни один богатырь на ногах не держался, а тут как раз середина рабочей недели -
завтра в лес к восьми часам. Что такое ненасытная? Да ты ешь, ешь. Это значит, что мало ей все, никак
насытиться не может. Вот как если бы она эту кашу ела-ела, а ей бы все мало было, приходилось бы
добавку за добавкой подкладывать. Нет, вызвать ее нельзя, она, к сожалению, только в сказке живет. Вот,
значит, собрались они было уже разворачиваться, да тут один и смекнул: нет, говорит, не Авдотья
Никитична, у нее пироги никогда не подгорали, на то и ведьма. И решились богатыри все-таки зайти в дом
и проверить, кто у них ужин сжег. Заходят - на столе накрыто, суп стоит, дымится, да несет от него какой-
то горелой гадостью, совсем как от того супа, который нам мать вчера сварила. Помнишь, мы его еще есть
вчера отказывались? А овсянку ты ешь! Овсянка не подгорела - ну, давай, за первого богатыря, за
второго... Богатыри, не будь дураки, суп по быстрому вылили, а вместо супа картофана себе наварили -
жрать-то хочется. А царевна где? Ну ты что, не знаешь? Она в спальне почивать изволила. В чью-то
постель забралась и заснула. Поели, значит, богатыри, попили, а гость так и не объявился. Ну, пожали они
плечами, поудивлялись, да и решили пойти спать - время-то уже позднее было. Приходят в спальню,
каждый в свою кровать ложится. А самому младшему богатырю повезло - только он, значит, собрался в
кровать залезть, уже разделся, и вдруг смотрит: в его кровати царевна прекрасная спит. Что богатырь
сделал? Ну, я думаю, залез в кровать. Спать-то ведь хотелось. Конечно, обрадовался. А царевна?
Обрадовалась? Да нет, она когда проснулась, закричала страшным голосом. Еще бы тут не закричать:
открываешь ты глаза, а вокруг тебя - семь мужиков. И все - рады. Опять каша остыла? А ты почему не
ешь? Я, что, зря сказку рассказываю? Смотри мне - в последний раз разогреваю, потом холодную будешь
есть. Словом, царевна закричала и поставила условие: обед, мол, готовить вам буду, убирать буду, а
постель мне отдельную давайте. Стерва, в общем, страшная. Уж богатыри ее уговаривали-уговаривали: не
надо, говорят, нам твоего обеда, сами приготовим, да и с уборками уж как-нибудь сами (а вот посуду
можно помыть - не отказываемся), но будешь ты зато нам всем жена, а она - ни в какую. Почему? Да
испорченная была сказками всякими. Любовь, говорит, нужна мне, а так - ни-ни! А как же, говорит, я вас
всех полюблю - я вас в первый раз в жизни вижу. Вот поживем вместе, а там посмотрим. Делать нечего -
отношения богатыри выяснили, кровать ей отдельную поставили, и стали они жить вместе. Подожди,
телефон звонит. А ты кашку-то пока ешь, вон уже второй час сидим над этой несчастной тарелкой. Алло!
Я, конечно, кто же еще? Нет, кашу еще не доели. Подожди, он опять под стол полез. Ну все, вытащил. А
что тут сделаешь? Тебе-то советами легко помогать. Был бы я на твоем месте, я бы тебе тоже советом
помог. Откуда же я знаю, почему у тебя он ест, а у меня - нет; я и так из последних сил стараюсь, вон даже
сказку рассказываю. Конечно, не похабную, что ты! Да ты не волнуйся - к обеду позавтракаем. А то, что
погулять - я знаю. Вот только одежду не могу найти. Да мало ли, что ты мне показывала, все не
упомнишь - я и так тут на ушах стою, лишь бы он ел, а ты хочешь, чтоб я еще помнил, где его штаны лежат. Так,
значит в том ящике, в котором мои. А где мои? А вот из себя выходить не надо... Словом, не волнуйся, все
будет в лучшем виде. Ну, отбой, целую. Итак, мать сказала запихнуть в тебя кашу... Нет нам с тобой покоя,
че, никуда не денешься, крепись. Вооружайся ложкой - и в бой! А про богатырей что дальше было? Стали
они, значит, с царевной жить-поживать: с утра уходили на работу, а царевна им стирала, убирала, обед
готовила. Ну, богатыри, понятное дело, от царевны страдали - характер у нее был стервозный,
вспыльчивый; что ни по ней - сразу в слезы, истерику закатывает, так что богатыри вокруг нее целый день
прыгают, успокоить стараются, а потом еще весь следующий день на цыпочках ходят. Но, с другой
стороны, баба-то нужна, а тут еще такая красавица писанная, ну и они, очевидно, все, как один, в нее
влюблены. А она, цаца такая, нос от них воротит - мол, не благородного происхождения, мужичье, и
пахнет от вас плохо. Извела, короче, мужиков совсем. И обеды ее горелые поперек горла им стояли, у них
даже несварение желудка началось. Но что поделаешь - любовь зла... А ты чего кашу по столу
размазываешь? Нет, ты мне это брось. Ах, куличики? Нет, так дело не пойдет - мама кашу варила-варила, а
ты, троглодит... С другой стороны, ты нам задачу облегчил - каши стало заметно меньше. Ну, теперь чтобы
доел без разговоров! А в сказке... На чем я остановился? Ну да - любовь зла. Вот так они и жили, и все
было бы хорошо, да только соседская ведьма Авдотья Никитична начала царевну к богатырям ревновать.
Что такое ревновать? Это значит недовольна была, что богатыри царевну любят, а ее - нет. Почему
недовольна? Да я и сам не знаю. Ну, во-первых, в силу своей бабской натуры, а во-вторых... Черт их, баб,
разберет. Действительно, ей-то что? Богатыри к ней, наоборот, зачастили. А потому что, думаешь, легко с
красивой бабой, которая тебе не дает, в одной спальне жить? Эх, ладно, мал еще, чтобы понимать.
Зачастили они, короче, к этой ведьме, потому что ласки хотелось, а царевна их не больно ласкала-то, пахло
от них, видишь ли, плохо. Но, как бы то ни было, злится Авдотья Никитична на царевну, и все тут. И
решила она царевну со света сжить. Будет-будет тебе продолжение, только ты ложку-то до рта доноси, а
то, думаешь, я не вижу твоих хитростей? Вроде как ложку мимо рта проносишь, а кашу обратно в тарелку
сваливаешь. Итак, решила ведьма царевну... правильно, отравить. Ведь если одна баба другой гадость
делает, то не просто, а как-нибудь по-особенному. И вот взяла Авдотья Никитична самого что ни на есть
сильного яду и впрыснула этот яд в румяное яблоко. А потом оборотилась старою бабкою (она и до этого
не слишком молода была, но и не старуха все же) и пошла к терему, в котором богатыри с царевной жили.
Богатыри, понятное дело, в лесу на работах. На стук Авдотьи Никитичны открыла царевна. "Что тебе,
бабка?", - спрашивает. "Воды бы", - отвечает Авдотья Никитична скрипучим старческим голосом. Ну,
царевне что - воды не жалко, все равно не она таскает - налила старушке. А та ей яблоко за это сует.
Царевна яблоко-то взяла, дверь перед Авдотьей Никитичной захлопнула, и давай хохотать. Царевна-то не
дура была - грамотная, сказку про Белоснежку и семь гномов читала. Только она по аналогии со сказкой о
Белоснежке решила, что это ее мачеха отравить хочет, ну и задумала царевна с мачехой за это
расквитаться. Набрала в саду букет лучших роз, а шипы из роз смазала яблочным ядом. Послала царевна
этот букет во дворец, где ее мачеха обитала, а к букету записку привесила: "Бессонными ночами думаю о
тебе. Моей ненаглядной от верного обожателя. Лично в руки". Знала царевна, что мачеха до обожателей
падка и за букет тут же схватится. Это я к тому, что царевне нашей палец в рот не клади - всю руку
откусит. Да нет, она не людоедка, это просто так говорится. А богатыри что? Вернулись домой, а там все,
как прежде - подгорелый ужин, да истеричная царевна. Авдотья Никитична? Ну, она, конечно, узнала, что
царевна не отравилась - поначалу переживала очень, даже заново придумывать начала, как царевну со
света сжить, но тут к ней как-то заявились Свидетели Иеговы... Да-да, точно, как наша соседка тетя Таня -
она нас еще журналами снабжает, которые наш котик особенно любит: подложишь ему в туалетный
поддон обычную газету - точно под кроватью где-нибудь написает, а как Свидетелей Иеговы, так сразу
животное самосознательным становится, мочится только в туалете... Отвлекся я. Короче, пришли к ней
Свидетели Иеговы и наставили ее на путь истинный, и с того самого дня избавилась Авдотья Никитична от
всяких злых помыслов и начала вести безгреховную жизнь. Даже богатырей принимать перестала, вот
женитесь на мне, говорит... Одним словом, кто во всей этой истории страдает, а? Конечно, богатыри.
Мужики-то всегда страдают, а пуще всего от баб. До того дошли, что пришли они как-то к царевне, в
ноженьки ей упали и давай умолять за них замуж выйти. Ну не за всех сразу, так хоть за кого-нибудь
одного, кто ей больше всего полюбился. А царевна им тут ушат на голову - а я, говорит, ухожу от вас. Как
так, переполошились богатыри, куда же это? А я, говорит царевна, лешего тут одного повстречала. У меня
с ним роман уже неделю - амур, то есть. Мы теперь вместе решили жить, у него на болоте. Я девушка
современная, мне замуж не надо, мне с моим лешим и так хорошо. В общем, собрала быстренько
чемоданчик и от богатырей съехала. А богатыри поплакали-поплакали, да и успокоились. И стало им
опять жить весело и хорошо - скандалов никто не устраивает, обедов, от которых пищеварение портится,
не готовит, вещи по углам не прячет. А то, что бабы нет - так это не беда. Глядишь, однажды опять какая-
нибудь царевна забредет, только дай Бог, чтобы в следующий раз не такая стерва. Ну на это, я тебе скажу
по секрету, надежды мало. То есть забрести-то к ним, может, кто и забредет, вот только что не стерва -
шансы крохотные, может, и совсем никаких. А ты кашку-то ешь... Хотя, впрочем, давай сюда - пойду ее в
унитаз спущу - нечего множить страдания мужской половины человечества, и так нам, бедолагам,
достается...
|
|
|
|
