| |
Михаил Бару
Новый русский хайбун
А сначала было тихое туманное утро. Потом начал дуть ветер и пошел дождь из маленьких
березовых листьев. Ветер усиливался, и началась желтая березовая метель. Ветер, он вообще как-то перевозбудился и рвал березовые листики отовсюду, даже с лиственниц, осин и разных других
деревьев. Листики взлетали высоко-высоко, выше крыш, и медленно кружась, падали. Как
большие кукурузные хлопья-переростки. К спине одной крошечной старушки пристало несколько
таких хлопьелистиков. Она была как ежик из детской книжки. Только грибов и ягод у нее на
иголках не было. У нее и иголок-то не было, так, только лохматые завитки на ткани драпового
пальто. На завитках грибы с ягодами не унесешь.
осенний вихрь
приоделась по случаю елка
вся в желтых березовых листьях
* * *
Развиднелось. Пригрело. Совсем чуть-чуть. Солнце присело ненадолго. Соблюдает
обычай. Облака, свинцовые, тяжеленные (и как только не падают), не уходят совсем, караулят по
краям. Чего уж так расстраиваться. Да и не навсегда. До весны. Может и напишешь. Правда,
письма оттуда долго идут. И туда. И наша почта черт знает как. Нет, ну дождемся, конечно. Куда
деваться. Сейчас вот немного не по себе. А потом... потом отопительный сезон начнется.
Рукавицы на меху. Чай горячий. Стопка с мороза. Бабы снежные. Круглые и веселые. С яблочным
румянцем и разноцветным смехом. Бабы непременно.
вечер вдвоем
я обнимаюсь твоими руками
а свои распускаю...
* * *
Настоящая зима у нас, с утра. Снег валом валит. Мягкий. Снежинки крупные, отборные.
Такая растает - воды на большую женскую слезу наберется. Хорошо - не горькую. Вот когда
метель злая, мороз и снег колючий - тогда на скупую, мужскую. А еще сегодня День Свежих
Следов. Больших - человечьих, маленьких - птичьих. Жаль только - заметает их быстро.
Обернешься назад - уже и не видать почти ничего. Если еще и забыл куда шел... Жалко, дровень
нет. На них бы сейчас, торжествуя, путь обновить. А и пешком обновлю. За колбасой докторской,
буханкой бородинского, конфетами "Коровка" и чаем "Ахмад" с бергамотом в больших зеленых
пачках.
первый снег -
он так долго идет,
что уже перешел во второй
* * *
День серый, туманный и тихий. Незаметный такой день. Пройдет, будто его и не было. В
такие дни шпионам и контрразведчикам, наверное, хорошо. Скажем, от наружки уйти легко. А
ежели ты контрразведчик, то, обратно, и шпиона арестовывать удобно. Никто и не заметит. Где
Сидоров? А нету Сидорова. Вышел и растворился в тумане. Нет, не так. Вывели и растворили в
тумане. А уж потом, при обыске найдут у него в секретном ящике стола Коран в переплете из
зеленого сафьяна с надписью "Сидорову от Усамого лучшего друга".
сплошной туман
из ниоткуда прилетела ворона
каркнуть и улететь в никуда
* * *
В воскресенье ходил на Оку с удочкой. Открыл сезон. По случаю его открытия устроил
себе скромный фуршет на пеньке с пивом "Сибирская корона", рижскими шпротами, краковской
колбасой и парой местных соленых огурчиков. По окончании фуршета набил и не торопясь
выкурил трубку, задумчиво глядя вдаль. Потом нас с солнцем начало клонить: его к закату, а меня
в сон. Разномастные облака плыли по течению к Нижнему, ветерок похлопывал листьями
кувшинок по серой, в морщинках, спине реки, рыба искала где глубже, а я сквозь дрему думал, что
есть, наверное, места, где лучше, да и как им не быть, но ... охота была их искать. Тут из-за
поворота реки выплыл довольно большой, белый катер с надписью "Милиция". Пять здоровых и
здорово пьяных мужиков гребли руками и обломками каких-то дощечек, держа курс на причал
местного клуба "Дельфин" и вспоминая матерей: катера, отсутствующих весел, внезапно
кончившегося бензина и какого-то Проскурякова. Течение, однако, у нас сильное и их сносило
дальше и дальше. Повернуть же к берегу они не могли, поскольку для этого следовало гребцам с
правого борта перестать грести, а с левого продолжать. Отчего-то у них это не получалось. Может
от того, что никто не хотел перестать. Тем временем солнце уже почти закатилось, только краешек
его подсвечивал стволы березовой рощи на холме. Рыбак в плоскодонке на середине реки
закутался в плащ-палатку, замер и приготовился раствориться вместе с лодкой и удочками в
вечернем тумане. Окружающий пейзаж стал напоминать картинку на больших коробках
шоколадных конфет фабрики "Красный Октябрь", которые так любят покупать иностранцы и
гости столицы. Концентрация буколик достигла предельно допустимой и собиралась превысить
ее. Я смотал удочку, подобрал пустую пивную бутылку и пошел домой.
ночь на Оке
шепчут, чуть слышно смеются
духи воды в камышах
* * *
Сегодня грозовой день. Черные тучи все идут и идут повзводно и поротно. Дождевые
капли огромные, со взрослое яйцо. Такие пробивают насквозь обычный зонтик китайского
производства. Спасают только военные зонты ВЗ-05Х производства КБ "Рубин". Особенно те,
которые снабжены устройством, отклоняющим траекторию полета капли. Мы хотели такие
продать Ираку. Не успели. Только опытный образец Примаков отвез Саддаму перед самым
началом войны. Зеленый, с полумесяцем на верхушке и гравированными сурами из Корана на
спицах. С ним усатый и был таков. А теперь Буш хочет его списать, как и все остальные иракские
долги. А наш-то и слова поперек не скажет. А оппозиция как воды в рот набрала. А вообще... да
просто суки, что там говорить. Довели страну.
дождик идет
по многочисленным просьбам
пересыхающих луж
* * *
Не грести, не рулить, но лежать, беззаботно валяться в дрейфе. Чтобы все мимо и мимо, не
причаливая, не приставая, не требуя принять концы. Не сообщать ни координат, ни порта
приписки, ни номера телефона, ни семейного положения. Гудеть в трубу нечленораздельное и
пускать дым колечками. Не помнить дат убытия и прибытия. Помнить ничего... Не получается.
весеннее море желаний
по теплым и ласковым волнам
к тебе я на нерест плыву
* * *
С утра льет как из ведра, кастрюли, чайника и чашек из чайного сервиза на двенадцать
персон. На том берегу Оки, над заповедником, небо "цвету наваринского дыму с пламенем".
Молнии раскалывают небо вдребезги. Совершенно нелетная погода. А уж если крылья
картонные... Хоть парафином их пропитывай, хоть салом смазывай - толку мало. Сырость,
тяжесть и горечь. Ни улететь от, ни долететь к. Открыть окно, смотреть на дождь и вздрагивать от
капель, рикошетом отлетающих от подоконника в лицо. В такую погоду только клады и зарывать.
Взять жену и тещу, чтобы тащили кованый сундук с нажитым непосильным трудом и решительно
углубиться в лесную чащу. Выбрать дуб понеобхватней и отдать приказ рыть яму. Оглядываться
поминутно. Покрикивать, чтобы быстрей копали. Прикладываться к фляжке с ромом. Мелко
креститься при каждом ударе грома. Незаметно проверять рогатку за пазухой - не отсырела ли.
Слушать, как жена и теща с чавканьем месят грязь, чертыхаются, опуская сундук в яму. Смотреть
с ненавистью на их перепачканные желтой глиной и красные от натуги лица, достать рогатку...
Идти домой налегке, посвистывая, постреливая ворон из рогатки. Дома принять ванну и остатки
рома, открыть окно, смотреть на дождь и вздрагивать от капель, рикошетом отлетающих от
подоконника в лицо...
И вот еще что. Не забыть выбросить крылья. Не понадобятся.
Осенний дождь
Намокшие крылья сложив
По лужам бреду домой
|
|
|
|
